Человеческое сознание пользуется декодированием как культурологической основой познания. Однако первично всегда послание. Само бытие и есть такое сложное послание. По своей структуре всякое послание есть текст, затем образ. «Вначале было слово...» – уже «Книга Бытия» констатирует логоцентричность вселенной. В любом случае, в имманентном мире неминуемо возникает некое противоречие между текстом и образом, которое усиливается тем, что человек не может существовать вне какого-либо контекста. Текст преобразуется в образ, а образ всегда текстуален. Но видимая толерантность этих структур совсем не означает беспроблемности данного положения.

Первичность одного явления перед другим постоянно оспаривалась в истории культуры: где-то обходились без письменности, где-то – без изобразительности.

По ряду многих причин сегодня бытие делогоцентрируется, происходит визуализация мира. Текст заполняется изображением. Это не ново для культуры, но современные технологии во многом фатализируют этот процесс. Уже сейчас текст воспринимается как акциденция и набор иероглифов, лишенных частично смысла и несущих исключительно декоративную и эстетическую функцию. Примечательно, что подобная трансформация происходит как псевдоморфоза, в том смысле, в каком понимал этот термин Освальд Шпенглер.

Объективно текст не может существовать без визуальной компенсации, но и визуальная структура не существует без текстуальности, иначе она просто бессмысленна.

Новейшее время не может руководствоваться старым положением вещей в этом вопросе. А выходом из противоречия, в современном его решении, может стать новая текстуальность. Это, в первую очередь, текстуальность второго уровня. То есть текст, включающий в себя визуальную конструкцию. По своей структуре это очень похоже, с одной стороны, на гипертекст своей универсальностью, а с другой стороны, на языки программирования, где графический интерфейс создается с помощью текстовых кодов (вот уж где «вначале было слово»). В самом деле, а что если возможно совместить образ и текст, где одно есть форма, а другое – содержание, не синтетически, но субстанционально? Такое единство не может не привести и к известным гносеологическим последствиям. Чтобы не потерять цельность культуры, необходимо воспользоваться текстом второго уровня, который ценен еще и тем, что вписывается в современные технологии. Современное искусство стремится стать сверхкоммуникативным и уже вовсю пользуется новейшими технологиями (а всякая технология есть прежде всего культурный феномен). Это торжество гештальтов над монадами!